Летом 1503 года на землях святого престола воцарился мир. Герцог Валентино налаживал хозяйственную и административную жизнь страны, но не забывал и про армию, реорганизацию которой планировал.
"Мы уже говорили, что при всех многочисленных талантах Чезаре Борджа его истинным призванием оставалась война. Он был прирожденным полководцем. Солдаты чувствовали это и гордились своим непобедимым командиром, гордились его умом, отвагой и властью. Герцог платил хорошее жалованье, но преданность не купить за деньги. Люди шли за ним в огонь и воду, ибо почитали за честь носить свои стальные кирасы и красно-желтые камзолы с вышитой золотом буквой С."

Тем временем Франция и Испания боролись за Неаполь. Чтобы не допустить ухудшения отношений с союзной Францией 28 июля Александр VI объявил, что в течении ближайшей недели Чезаре Борджа выступит к Неаполю со своим войском. Приготовления завершились быстро.

Последний вечер в Риме Чезаре решил провести с отцом - кардинал Адриано да Корнето пригласил их присоединиться к праздничной трапезе на его загородной вилле. "Наслаждаясь вечерней прохладой после душного дня, все допоздна засиделись в саду, забыв о тысячелетнем биче Рима — малярийных испарениях окрестных низин. А ведь болезнь уносила сотни людей каждое лето, и около года тому назад ее жертвой стал младший брат Чезаре — кардинал Джованни Борджа…"
Через несколько дней, вечером 12 августа, у Александра VI началась лихорадка. Не смотря на усилия лекарей болезнь не отступила, и вечером 18 августа папа римский скончался.
"В дни, когда умирал его отец, Чезаре также оказался прикованным к постели. Болезнь доставляла ему тяжкие муки. Пытаясь унять нестерпимый жар, герцог вскакивал и окунался в ванну с ледяной водой. Подобная терапия, несомненно, убила бы более слабый организм, но Чезаре остался жив".
Впоследствии "историки" приписали всё это действию яда, которым Борджа якобы пытались отравить то пригласившего их кардинала (тот тоже слёг с лихорадкой), то друг друга.

"Герцог Валентино не уронил ни одной слезы, узнав о смерти отца. Чувствительность вообще была совершенно чужда его натуре, и, насколько известно, он не испытывал сколько-нибудь пылкой привязанности ни к одному человеку на свете. Кроме того, обстановка требовала от Чезаре немедленных действий. Кляня болезнь, отнявшую у него силы в самый ответственный миг, он вызвал верного Микелетто и отдал необходимые приказы". Солдаты Валентино оцепили Ватикан, в Рим вошли отряды наёмников. Мигель де Корелла заставил хранителя папской казны отдать ключи от сокровищницы, и солдаты начали выносить оттуда ценности; а после были опустошены и жилые покои.

"Будучи прикованным к постели, Чезаре Борджа страдал не только от лихорадки. Мысль о собственном бессилии жгла и иссушала его не меньше, чем бурлившая в крови болезнь. Наверное, в те дни он впервые почувствовал, что ни богатство и хитрость, ни ум и отвага не помогут тому, от кого отвернулась судьба. Впоследствии, беседуя с Макиавелли, герцог признался, что давно уже разработал план действий на случай смерти отца — план, в котором учел и предусмотрел всех и все, кроме одного обстоятельства: собственной болезни".
Тут же резко изменилось и отношение к герцогу всех союзников - ведь он уже не был связан с церковным государством. Был утрачен контроль над Урбино и Пьомбино, затем над Читта-ди-Кастелло... К концу августа стало очевидным окончание владычества Чезаре над Романьей.
"Но тяжело больной, преданный союзниками, всеми ненавидимый герцог не собирался сдаваться. Воин до мозга костей, Чезаре мечтал не о покое, а о продолжении борьбы".

Чезаре удалось заключить союз с семейством Колонна, имевшим большое влияние в Риме и сражавшимися под знамёнами Испании. Французы забеспокоились и в итоге был подписан новый договор, согласна которому Франция подтверждала все права герцога Валентино и защиту его владений. Одновременно с этим конклав кардиналов решил сохранить за герцогом звание главнокомандующего войсками Святого престола, но потребовал, чтобы все вооружённые формирования покинули Рим. Не рискнув остаться без защиты герцог Валентино так же покинул город. "Французский посол и кардинал Сан-Северино сопровождали его до городских ворот. Обоих поразили перемены, произошедшие с Чезаре, — они казались еще заметнее при ярком солнечном свете. В носилках, медленно удалявшихся на плечах солдат по пыльной дороге, полулежал худой, угрюмый, измученный человек. Болезнь оставила ему одну только жизнь, отняв молодость, красоту и его прославленную силу".

читать дальшеВенецианский кондотьер Бартоломео д'Альвиано не дожидаясь официального приказа, двинул войска в Романью. Опасаясь Франции формально Венеция отреклась от своего кондотьера, а фактически выслала ему подкрепления. Венецианцы с боем взяли Римини, а затем Пезаро. Д'Альвиано повернул на Чезену, но Романья всё ещё хранила верность герцогу и смогла разгромить захватчиков. 16 сентября правители Римини, Пезаро, Кастелло, Камерино, Урбино и Синегаллии в Перудже заключили военный союз, поручив командование д'Альвиано и Бальони.

19 сентября, проведя три дня в ожесточённых спорах и так и не сумев толком договориться, Святейшая коллегия избрала новым папой Франческо Пикколомини - восьмидесятилетнего кардиналла больного раком. Он принял имя Пия III. Старческая немощность и болезнь тем не менее не мешала новому папе самостоятельно мыслить: он высказал явную привязанность к Чезаре, утвердив герцога во всех назначениях сделанных при Александре VI.

Герцог Валентино возвратился в Рим в начале октября. "Малярия по-прежнему не отпускала Чезаре, и он не мог, как бы того ни желал, кинуться в бой и лично руководить войсками. Между тем его положение, несмотря на благосклонность папы и формальную поддержку Франции, оставалось критическим: армия герцога таяла, как снег на солнце". Наиболее боеспособную часть армии герцогу пришлось отправить на подмогу Франции, испанские наёмники ушли ещё раньше, гарнизон в городе Орвиетто отбивался от двух вражеских отрядов. Но, не смотря на нехватку сил, офицеры герцога продолжали побеждать: удалось снова взять Римини, а войска в Чезене и вовсе умудрились мгновенно перейти из статуса осаждённых в статус нападавших и разбили венецианцев в крепости Монтебелло.

10 октября в Рим вошли войска д'Альвиано. "Опасность была столь велика, что выбирать не приходилось. Тайно, по подземному ходу, герцог и его приближенные перешли в занятый верным гарнизоном замок св. Ангела. Переведя крепость на осадное положение, Чезаре разослал гонцов к своим капитанам, приказав поднимать войска и спешить к Риму. Он надеялся стянуть в единственный кулак все наличные силы, запереть врагов в Вечном городе и разгромить их". Но стать полем сражения Риму не пришлось - скончался Пий III - наступило тревожное затишье.

"Ходили слухи, будто герцог, измотанный болезнью и бесконечной войной, собирается покинуть Италию и навсегда перебраться в Валанс, свое заальпийское владение, пожалованное королем Людовиком. Впрочем, более вероятно, что те, кто передавал этот слух, принимали желаемое за действительное. Воспитание, вкусы, честолюбивые надежды — все это, не говоря уже о землях и дворцах, привязывало Чезаре к Италии. Он не считал игру проигранной и не желал добровольно становиться изгнанником, пусть даже в герцогской короне.

Первого ноября 1503 года, приняв имя Юлия II, на Святейший престол взошёл Джулиано делла Ровере, давний враг семьи Борджа. Когда-то в борьбе за престол его обошёл Родриго Борджа, став Александром VI, после этого делла Ровере какое-то время пытался бороться с Борджиа открыто, но, поняв, что это бесполезно, наоборот стал оказывать им всякое содействие в борьбе с врагами, выжидая удобного момента.
Сохранился документ, в котором говорится о том, что накануне между делла Ровере и герцогом Валентино было заключено соглашение, согласно которому герцог обеспечивает делла Ровере победу на предстоящих выборах, а тот, заняв Святой престол утверждает власть герцога над Романьей и сохраняет за ним звание и пост главнокомандующего войсками церкви.
"В тот день, когда герцог заключил достопамятный договор в Латеранском дворце, он обрек себя на неминуемое поражение. На что надеялся Чезаре Борджа? Трудно допустить, что он наивно верил в искреннее дружелюбие нового папы — несмотря на молодость, герцог хорошо знал людей. Возможно, он просто переоценил собственную значимость в глазах Юлия II. Ни военные, ни организаторские способности Чезаре не интересовали папу — он ждал верховной власти двенадцать лет и теперь намеревался сам заниматься всеми делами церковного государства. Постоянная покорность воле святого отца — вот качество, которое в первую очередь требовалось от приближенных. А герцог Валентино, разумеется, никак не мог похвалиться такой добродетелью, и все это прекрасно знали".

Юлий направил несколько посланий городам Романьи, призвав их хранить верность герцогу Валентино. Но тут Венеция отбросила все формальности и захватила Римини. В Имоле гарнизон и жители сумели отразить штурм веницианцев. "Теперь Чезаре влекло в бой не только уязвленное самолюбие, но и более благородное чувство — долг государя, который не имеет права покидать в беде свой народ".
Завершив комплектование армии 19 ноября Чезаре с войском выдвинулся из Рима. Но в этот же день Юлий II резко изменил свою политику и, объявив Чезаре узурпатором, незаконно получившим власть от своего преступного отца, освободил города Романьи от присяги герцогу и перевёл их под протекторат церкви.

22 ноября Чезаре отказался подписать отречение от романских областей, в результате чего в качестве пленника был отправлен в Рим.
"Герцог по-прежнему жил во дворце, а не в каземате замка св. Ангела, мог общаться с друзьями и приближенными. Формально он все еще носил звание знаменосца церкви, но его свобода замыкалась кольцом ватиканских стен". Города Романьи предпочитали герцога Валентино любому другому правителю, и это связывало руки Юлию II.

"В первые дни Чезаре продолжал верить в свою счастливую звезду и упорно отвергал предложения о капитуляции — папа, не желая омрачать войной начало нового понтификата, хотел добиться добровольной сдачи крепостей, сохранивших верность Борджа. А Чезаре не терял надежды на храбрость своих командиров — не терял до тех пор, пока не получил известие об окончательном поражении: Мигель да Корелла и делла Вольпе, спешившие в Романью с кавалерийскими отрядами, попали в окружение и сдались Джанпаоло Бальони.
Этот удар сломил дух герцога. Он впал в такое отчаяние, что даже сам папа Юлий счел нужным выразить ему сочувствие.
Потеряв всякий интерес к собственной участи, Чезаре подписал отречение и приказы о сдаче гарнизонам Форли и Чезены. Но это не принесло мира — командиры, помнившие своего великолепного вождя, не желали сдаваться".

Родичи и приверженцы Борджа покидали Рим, а Юлий II конфисковал всё имущество своего пленника. Могущество семейства Борджа на итальянской земле было утрачено.

Крепости Романьи объявили о готовности сдаться в обмен на свободу герцога Валентино. При содействии испанского кардинала, подписав письменное обещание никогда не поднимать оружие против Юлия II, Чезаре был освобождён.
"Теперь перед герцогом открывались два пути — на север, во Францию, и на юг, к Неаполю, в ставку Гонсало. Хитрая предусмотрительность и власть отца в свое время сделали Чезаре «князем трех государств», и даже потеря итальянских владений не вычеркивала его из числа крупнейших вельмож Южной Европы. Далеко за Альпами лежало герцогство, пожалованное ему королем; там, во Франции, осталась его юная жена и росла его дочь, которую он никогда не видел. Но Чезаре не мог покинуть Италию побежденным и не хотел вверять свою судьбу Людовику XII. Здесь, на Апеннинах, еще оставались друзья и союзники, оставались его солдаты и командиры — разгромленные, но не покоренные, они помнят черного всадника на вороном коне с золотыми подковами, столько раз приводившего их к победам. Он вернется к ним, и придет не один и не с пустыми руками".

Чезаре получил письмо от испанского Великого капитана Гонсало, который клятвенно обещал Валентино свободу и безопасность. В испанском лагере помимо торжественная приёма герцога Валентино ждала и целаz толпа римских беглецов, включая его брата.
Гонсало предложил герцогу возглавить экспедиционный корпус для похода в Милан. Таким образом Чезаре снова стал главнокомандующим армии.

В Неаполе (находящемся в тот момент под властью испанцев) герцог готовил и вооружал новобранцев, назначал командиров, знакомился с капитанами. Тем временем Юлий II направил письмо королю и королеве Испании, в котором укорял испанцев за поддержку мятежнику Борджа, и сообщал, что в следствии этого они могут лишиться благоволения святого престола.
26 мая Чезаре Борджа был арестован и объявлен пленнком испанских монархов.

"Приближенные Чезаре, его соратники, оставшиеся в Риме, Неаполе или Романье, уже не могли помочь своему вождю. Впоследствии наибольшую известность из них приобрел Бальдассаре да Шипионе, совершивший беспрецедентный в мировой истории шаг: он вызвал на поединок целую страну. Взбешенный вероломным предательством, стоившим его господину свободы, Бальдассаре объявил, что вызывает на поединок любого испанца, который «посмеет утверждать, будто Фердинанд и Изабелла не обесчестили свои короны, захватив герцога Валентино вопреки охранному письму». Конечно, такой поступок может быть назван ребячеством, но все же интересно отметить, что никто — ни в Испании, ни в Италии — не захотел принять вызов итальянского рыцаря".

Ни усилия испанских кардиналов, ни усилия Лукреции - ничто не помогло освободить герцога.
"Первые месяцы заточения он провел в крепости Чинчилья. Затем узника перевезли в замок Медина-дель-Кампо, неподалеку от Вальядолида. Поговаривали, будто венценосный пленник не поладил с комендантом Чинчильи и, разъяренный какой-то вольностью, допущенной испанцем, чуть не сбросил его с крепостной стены".
В Медине-дель-Кампо у Чезаре было двое личных слуг и духовник; он мог вести переписку и принимать гостей. Получить аудиенцию у пленного герцога считалось завидной честью.
"Наиболее рьяным почитателем Валентино стал молодой граф Бенавенте — его родовые земли начинались в двух милях от крепости. Он часто навещал знаменитого узника, иногда разделял с ним скромную трапезу. Очарованный умом и обращением Чезаре, граф не переставал сетовать на судьбу, папу и короля, предательски заточивших в темницу «самого доблестного рыцаря со времен Сида». Герцогу случалось перехитрить в дипломатической игре людей и поумнее, чем пылкий испанец, а потому неудивительно, что в скором времени граф предложил своему блестящему другу именно то, чего тот сам давно и страстно желал, — побег".

Сентябрьской ночью 1506 года герцог Валентино должен был по канату, привязанному к одному из башенных зубцов, спуститься в ров, по другую сторону которого его ждали люди Бенавенте. Но когда пленник начал спускаться, оказалось, что длины каната не хватает для безопасного спуска. В это время в крепости поднялась тревога и кто-то перерезал канат - с высоты примерно 20 футов Чезаре рухнул на камни. Слуги Бенавенте вытащили тяжело раненого герцога из рва и отвезли в замок Вильялон.
Через шесть недель, залечив раны и переломы, Чезаре снова смог держаться в седле. И сразу же в сопровождении двух телохранителей он покинул замок и поспешил к границам Наварры, которой правил король Жан, являвшийся двоюродным братом Шарлотты д'Альбре (супруги герцога Валентино). 3 декабря 1506 года герцог прибыл в наврскую столицу Памплону.

О возвращени в Италию, пока на Святом престоле не появится новый владыка, думать было бесполезно. "Теперь все надежды Чезаре сосредоточились на Франции, и он написал Людовику XII, спрашивая, согласен ли христианнейший король вновь принять его на службу и утвердить во владении землями и титулами, пожалованными семь лет назад. Вскоре пришел ответ — официальный документ из королевской канцелярии. "Король Франции, говорилось в нем, не нуждается в услугах «высокородного Борджа». Герцогство Валентинуа, равно как и графство Дуа, возвращены французской короне»."
"Это был конец. У Чезаре не осталось ни титулов, ни земель, ни союзников — ничего своего, лишь верный меч, бесстрашное сердце да громкая слава. Наступил новый, 1507 год".

В то время Наварра, зажатая между Францией и Испанией, с трудом сохраняла независимость, и к тому же страна была изнуряема внутренними конфликтами. Но тут помощь пришла со стороны Священной римской империи германских наций, которая была не заинтересована в том, чтобы Франция или Испания усилились засчёт Наварры. В помощь Жан получил десятитысячное регулярное войско, усиленное артиллерией; теперь можно было навести порядок внутри страны. Командование армией король решил поручить Чезаре Борджа.
"Впервые за много месяцев улыбка озарила смуглое лицо Чезаре. Решение короля давало ему шанс вновь показать свои способности и отвагу. А путь от полководца до владетельного князя не так уж далек, и как знать — быть может, он еще сумеет вернуться в ряды вершителей судеб Европы".

В феврале выступившее из Памплоны войско должно было начать поход с усмирения графа Луи де Бомонта, укрывшегося в горном замке Виана.
Отвесные скалы, окружавшие крепость, делали штурм невозможным. Но Чезаре знал о нехватке в крепости продовольствия и рассчитывал, что голод заставит защитников сдаться.
Граф Бомонт тайно вывел из замка небольшой отряд, которому удалось доскакать до ближайшего городка и закупить продовольствие; под покровом ночи они планировали вернуться обратно в крепость, но перед рассветом сгустился туман, и на подходе к крепости отряд наткнулся на один из патрулей.
Звуки горнов не успели умолкнуть как Чезаре покинул шатёр и вскочил в седло. Не отдавая никаких распоряжений он понёсся в ту сторону откуда доносился шум.
В это время население и гарнизон Вианы с городских стен наблюдали за тем, как люди графа с лёгкостью перебили полусонный патруль и уже направили навьюченных лошадей в сторону городских ворот. Но вдруг люди, находившиеся на городских стенах, стали размахивать руками, старясь привлечь внимание Бомонта к происходящему за его спиной.

"За ними гнался одинокий всадник! Туман еще стлался над росистой травой, и казалось, будто вороной конь летит, не касаясь земли. Восходящее солнце, сверкая и дробясь на золоченых доспехах рыцаря, делало его похожим скорее на сказочного героя, сотворенного фантазией менестрелей, чем на человека из плоти и крови. Словно пылающий метеор, Чезаре Борджа мчался в последний бой.
Но замешательство противника длилось недолго. Полдюжины кавалеристов отделились от отряда графа и поскакали навстречу преследователю. Немногие могли поспорить с Чезаре в умении владеть оружием, но сейчас численный перевес врагов был слишком велик. Вскоре им удалось оттеснить его к краю дороги, на крутой каменистый склон, не дававший возможности сражаться верхом.
Чезаре соскочил с коня. Тяжелая толедская шпага в его руке плясала, словно живая, успевая наносить и отражать десятки ударов со всех сторон. Но вот он сделал шаг назад, оступился — и в тот же миг острие вражеского клинка отыскало щель между нагрудными пластинами панциря. Захлебываясь кровью, герцог упал. А вдали уже нарастал грохот копыт — армия спешила на выручку своему предводителю.

Солнце ещё не поднялось в зенит, когда свита обнаружила тело Чезаре Борджа. Осадив коней, офицеры спешились. Полунищие слуги Бомонта сняли с герцога не только его драгоценное вооружение, но и всю одежду. Он лежал обнажённый, с уже запёкшейся раной на широкой груди; гневные невидящие глаза смотрели в голубое небо. Отважный и яростный воин, недавний повелитель многих земель, человек, чьё слово было законом в половине городов Италии, - успокоился навсегда".



Вместо эпилога
Чезаре Борджа был похоронен перед алтарём в церкви Санта-Мария-де-Виана. Но через двести лет, в конце XVII века епископ Калаорры приказал снять надгробие и удалить останки Борджа из храма. Лишь после 1945 года, по настоянию жителей города, католическая церковь приняла решение о перезахоронении праха Чезаре перед церковью Святой Марии в Виане.

Шарлотта д'Альбре умерла через семь лет после смерти мужа; до конца жизни она так и не снимала траур. Луиза Валентинуа (дочь, которую Чезаре не увидел ни разу), которой на момент смерти матери шёл шестнадцатый год, провела около трёх лет при дворе герцогини Ангулемской. "Затем эту прелестную, но всегда задумчивую девушку выдали за Луи де ла Тремуя, виконта Туарского. Брак был недолгим — виконт погиб при осаде Павии, и вторым мужем Луизы стал Филипп де Бурбон-Бюссе".

Лукреция Борджа в 42 года умерла при родах.
______________



Ave Cesar!