Всё же в заключении данное произведение украсилось горючими каплями, сорвавшимися с носа.
Через пятнадцать лет Володя, уже далеко не прежний пустомеля, засыпая после длинного рабочего дня, не принесшего, как всегда, ничего, кроме чувства глубокого удовлетворения, вдруг с ослепительной ясностью припомнил подернутую июльскими сумерками гостинную, диван, шею малышки, отмеченную родинкой. Сердце Володино сжалось... И больше ничего."
(с) Е. Даниленко, "Ангел"